Лёликовна про Достоевский: Униженные и оскорбленные (Русская классическая проза) 29 02
Очень уважаю и люблю Достоевского, перечитала много его произведений (возможно даже все), но роман "Униженные и оскорбленные" остается самым любимым.

Styura про Достоевский: Униженные и оскорбленные (Русская классическая проза) 27 10
Замечательная книга! Достоевский прекрасно изображает характеры людей, жизнь той эпохи. Сильное произведение, а проблемы, которые оно отражает актуальны и в наше время.

Маша-Мамаша про Достоевский: Униженные и оскорбленные (Русская классическая проза) 27 09
Я просто обожаю Достоевского. "Униженные и оскорбленные" одно из моих любимые произведений.

klauss про Достоевский: Униженные и оскорбленные (Русская классическая проза) 19 05

for Лисёнок Лаки Похоже у вас с головой не все в порядке, если вам нравятся униженные и оскорбленные, или вы к "мазо" принадлежите?

Лисёнок Лаки про Достоевский: Униженные и оскорбленные (Русская классическая проза) 19 05
Я эту книгу еще в школе прочитала, в отличие от обязательного"Преступления и наказания",которое впервые прочла лишь недавно.Обе книги-потрясающие!!!Если с головой и чувствами у вас все в порядке, гарантирую - получите незабываемые впечатления!

the box про Достоевский: Униженные и оскорбленные (Русская классическая проза) 17 02
Никто не обращал внимание на определенную преемственность между образами князя Валковского и Свидригайлова? Его «исповедь» в десятой главе – по-моему, из лучшего, что вообще есть в литературе. И психиатрии.
«Был я знаком когда-то с одной барыней... Она слыла холодной, как крещенская зима, и запугивала всех своею недосягаемою, своею грозною добродетелью... Одно ее замечание, один намек ее уже могли погубить репутацию... И что ж? ...Барыня моя была сладострастна до того, что сам маркиз де Сад мог бы у ней поучиться. Но самое сильное, самое пронзительное и потрясающее в этом наслаждении - была его таинственность и наглость обмана. Эта насмешка над всем, о чем графиня проповедовала в обществе как о высоком, недоступном и ненарушимом, и... сознательное попирание всего, чего нельзя попирать... Я и теперь не могу припомнить о ней без восторга. В пылу самых горячих наслаждений она вдруг хохотала, как исступленная, и я понимал, вполне понимал этот хохот и сам хохотал»...
Жесть... Мастер все-таки был Федор Михайлович...