Аннотация

Имя Дмитрия Веневитинова дошло до нас в ореоле заманчивой романтической легенды.
Все сколько-нибудь интересовавшиеся нашим литературным прошлым, конечно, не раз слышали о « дивном юноше» — поэте, критике, Философе, музыканте, художнике,— о его «безнадежной влюбленности» в прекрасную «Северную Коринну», хозяйку прославленного литературно-артистического салона, знаменитую Зинаиду Волконскую, наконец, о трагически-преждевременной— в возрасте всего двадцати одного года — смерти, почти накликанной им на себя в результате этой любви.
Таким образ Веневитинова создан был его ближайшими друзьями — будущими славянофилами, установившими особый полумистический культ его памяти, собираясь ежегодно в течение чуть ли не сорока лет на траурный поминальный обед, за которым неизменно оставлялся пустой прибор «для отбывшего друга». Со слов и преданий друзей таким образ Веневитинова был воспринят и укреплен в нашем сознании представителями либерально-эстетствующей критики и истории литературы, например, Нестором Котляревским, статья которого о Веневитинове (в книге «Старинные портреты») считалась одной из лучших работ о нем вообще.
В своей статье Нестор Котляревский особенно [подчеркивает отвлеченно-«возвышенный» идеализм мыслей и чувств Веневитинова, полную и принципиальную отрешенность его созерцаний и вдохновений от окружающей обстановки, от «толпы» и ее «суеты», от злобы и «пользы» дня. Совет, даваемый Веневитиновым Пушкину в известном стихотворном к нему обращении, — воспеть Гёте, как воспол он Байрона и Шенье, совершенно произвольно, но в полном соответствии с общей концепцией Котляревского, истолковывается последним в смысле «боязни» поэта-идеалиста, «чтобы Пушкин не подчинил свою песню

Впечатления о книге: